Башлачев Александр - Слёт-симпозиум

    C                      G

Привольны исполинские масштабы нашей области,

                                          C

У нас - четыре Франции, семь Бельгий и Тибет.

                                             G

У нас есть место подвигу, всегда есть место доблести,

                                         C

Лишь досугу бездельному у нас тут места нет.

А так - какие новости? Тем более, сенсации...

С террором и вулканами здесь все наоборот.

Прополка, культивация, мели-мели-мели - орация,

Конечно, демонстрации, хотя б два раза в год.

И все же доложу я вам без преувеличения,

Как подчеркнул в докладе сам товарищ Пердунов,

Событием высокого культурного значения

Стал пятый слет-симпозиум районных городов.

Президиум украшен был солидными райцентрами -

Сморкаль, Дубинка, Грязовец и Верхний Самосер.

Эх, сумма показателей с высокими процентами!

Уверенные лидеры. Опора и пример.

Тянулись Стельки, Чагода... Поселок в ногу с городом.

Угрюм, Бубли, Кургузово, потом Семипердов.

Чесалась Усть-Тимоница. Залупинск гладил бороду.

Ну, в общем, много было древних, всем известных городов.

Корма - забота общая. Доклад - задача длинная.

Удои с дисциплиною, корма и вновь корма.

Пошла чесать губерния. Эх, мать моя целинная!

Как вдруг - конвертик с буквами нерусского письма.

Президиум шушукался. Сложилась точка зрения:

- Депеша эта с Запада. Тут бдительность нужна.

Вот, в Тимонице построен институт слюноварения.

Она - товарищ грамотный и в аглицком сильна...

- С поклоном обращается к вам тетушка Ойропа.

И опосля собрания зовет на завтрак к ней...

- Товарищи, спокойнее! Прошу отставить ропот!

Никто из нас не ужинал - у нас дела важней.

Ответим с дипломатией. Мол, очень благодарные,

Мол, ценим и так далее, но, так сказать, зер гут!

Такие в нашей области дела идут ударные,

Что даже в виде исключения не вырвать пять минут.

И вновь пошли нацеливать на новые свершения.

Была повестка муторной, как овсяной кисель.

Вдруг телеграмма: - Бью челом! Примите приглашение!

Давайте пообедаем. Для вас накрыт Брюссель.

Повисло напряженное, гнетущее молчание.

В такой момент - не рыпайся, а лучше - не дыши!

И вдруг оно прорезалось - голодное урчание

В слепой кишке у маленького города Шиши.

Бедняга так сконфузился, в лопатки дует холодом,

А между тем урчание все громче и сочней.

- Позор ему - приспешнику предательского голода!

Никто из нас не завтракал! Дела для нас важней!

- Товарищи, спокойнее! Ответим с дипломатией.

Но ярость благородная вскипала, как волна.

- Ту вашу дипломатию в упор к отцу и матери! -

Кричала с места станция Октябрьская Шахна.

- Ответим по-рабочему. Чего там церемониться.

Мол, на корню видали мы буржуйские харчи! -

Так заявила грамотный товарищ Усть-Тимоница,

И хором поддержали ее Малые Прыщи.

Трибуну отодвинули. И распалили прения.

Хлебали предложения как болтанку с пирогом.

Объявлен был упадочным процесс пищеварения,

А сам Шиши - матерым, подсознательным врагом.

- Пущай он, гад, подавится Иудиными корками!

Чужой жратвы не надобно. Пусть нет - зато своя!

Кто хочет много сахару - тому дорога к Горькому!

А тем, кто с аппетитами - положена статья...

И населенный пункт 37-го километра

Шептал соседу радостно: - К стене его! К стене!

Он - опытный и искренний поклонник стиля "ретро",

Давно привыкший истину искать в чужой вине.

И диссидент Шиши горел красивым синим пламенем.

- Ату его, вредителя! Руби его сплеча!

И был он цвета одного с переходящим знаменем,

Когда ему товарищи слепили строгача.

А, вообщем, мы одна семья - единая, здоровая.

Эх, удаль конармейская ворочает столы.

Президиум - "Столичную", а первый ряд - "Зубровую",

А задние - чем бог послал, из репы и свеклы.

Потом по пьяной лавочке пошли по главной улице.

Ругались, пели, плакали и скрылись в черной мгле.

В Мадриде стыли соусы. В Париже сдохли устрицы.

И безнадежно таяло в Брюсселе крем-брюле.